В те памятные времена, когда мы трудились в отделе писем одной замечательной газеты, в наш небольшой и не очень дружный коллектив привносило самую разную публику. Кто-то пасся здесь, нагуливая стаж для журфака, другими двигал меркантильный интерес: нет-нет, а и таким стажерам, как мы, перепадали продуктовые заказы, хорошие книги и промтовары, что было весомым подспорьем в голодные и холодные девяностые. В издательстве, на базе которого обреталась наша газета, был отличный профсоюз. В то время как всё кругом рушилось и растаскивалось, издательство ещё тянуло на себе дом творчества, распределяло путёвки, поддерживало культурную работу в клубе. Каждую пятницу там крутили кино, раз в две недели устраивали дискотеки, на которых играла самодеятельная группа. Команду из четырёх парней возглавляла девушка, которая, в один прекрасный день, бросив свою музыкальную работу, присоединилась к нам.
Звали её Таней и была она старше нас всех: ей было целых двадцать два года. Мы подружились довольно быстро, обнаружив много общего.
Танька стремилась в полиграфический институт. Окончательно завязать с музыкальной карьерой её подвигла работа в местной группе, а первые робкие мысли начали посещать, когда она провалилась по конкурсу в Гнесинку.
Но начиналось всё ещё раньше. Таня окончила музыкальное училище, после которого с аттестатом концертмейстера могла начать преподавать пение в школе или в детском саду, либо, в зависимости от везения, осесть на постоянной основе в каком-нибудь театре или клубе, либо сопровождать чёсовые концертные бригады по домам отдыха. Был вариант с продолжением обучения в Гнесинском училище, после чего, видимо уже с дипломом концертмейстера, Таня могла начать преподавать пение в школе или в детском саду, либо, в зависимости от везения, … Ну, в общем, всё то же самое, но уже с документом о высшем образовании… Вариант был довольно заманчивый: после училища выпускников брали практически без экзаменов. Однако Таню не прельщала работа вечного аккомпаниатора. Она мечтала о звукорежиссуре, куда и подала документы, забрав их со своего профильного факультета. И она бы прошла, и окончила бы, и, кто знает, быть может, сделала бы неплохую карьеру, но в те годы имел место конкурс аттестатов. Тут-то и сыграла свою роковую решающую роль Танькина тройка по специальности…
Нет, Таня не была прогульщицей и разгильдяйкой. Просто, она умела попадать в приключение на ровном месте.
Главный выпускной экзамен по специальности Танина группа сдавала вместе с вокалистами. Вокалистов они видели впервые, назначались те к своим аккомпаниаторам с потолка так, что как-то сработаться заранее не было никакой возможности.
Играть надлежало с листа. Этим Таньку было трудно напугать. Она села к инструменту, поставила ноты на пюпитр и коснулась клавиш. Вокалист запел. Экзамен – штука волнительная, даже, когда ты готов на все сто. При заходе на второй куплет романса у Тани неожиданно начал разваливаться рояль. Не так органично, как в фильмах братьев Марксов, когда в конце от инструмента оставалась лишь рама со струнами, на которой младшенький Маркс начинал играть как на арфе! В Танином рояле с самого начала что-то поскрипывало, затем что-то треснуло и тяжелая панель, крепящаяся снизу, под клавиатурой, выскочив, больно шарахнула девушку по ногам. Панель-панелью, но на деле это огромное цельнопиленное бревно! От боли и неожиданности Таня сбилась. Панель мешала ей! Девушка встала, чтобы оттащить полено в сторону и начать заново, в надежде на понимание комиссии, однако навязанный ей вокалист тем временем и не думал прерываться! Сбить его не могло ничто! Ни то, как, неожиданно оборвалась музыка, ни то, как, освободившись от злосчастной панели, Таня попыталась начать играть сначала. Девушке ничего не оставалось, как догонять своего партнёра. Заканчивали они вместе. Оценки, естественно, получили разные. Он – «отлично», она – «уд»… Но, собственно говоря, сцена не знает и не должна знать понятия «форс-мажор». Артист обязан ориентироваться по ситуации так, чтобы зритель не заметил даже такой весомой, как в Танином случае, накладки.
Зато, поработав в отделе писем, Таня перешла в штат, поступила в свой «полиграф», после которого следы её окончательно затерялись. Может быть, она преподаёт русский язык где-нибудь в школе, а, может, выдаёт книги в какой-нибудь библиотеке. Я знаю только, что в журналисты она не стремилась, как и не собиралась возвращаться к музыке…
А мне кажется, тройку Тане поставили несправедливо! Нужно было дать девушке возможность пересдать экзамен. +
Да, наверное, комиссия была права – Таня должна была играть даже на струнах, словно на арфе, выстукивать аккомпанемент на крышке рояля! Я не приветствую людей, которые идут поступать в вуз, любой, лишь бы был диплом о высшем образовании. Лучше ходить со средним. За.
