Третий год идет война. В несчастной прифронтовой деревне воронка на воронке, половина домов сгорели, голодно, а в каждом уцелевшем доме – госпиталь.
У нас живут родственники: тетка Анисья, ее дочери 25-летняя Анфиса и 16-летняя Ниночка. Дом их сгорел, отец Степан еще в 41-м пропал без вести, Анфисе легкое прострелил фашист, у тетки Анисьи болят ноги. В общем, не живут, а горе мыкают. Быстроглазая Ниночка от зари до зари работает в колхозе тягловой лошадью, а по ночам у нее тоже развлечение – из грязюки машины военные выталкивать.
Однажды в деревенском госпитале оказались связисты, командир части, красавец капитан, был легко ранен. Ниночка рану на щеке ловко обработала, глазами сверкнула, но слова сказать не смогла… Вечером капитал через посыльного пригласил ее прогуляться.
Утром Ниночка домой не вернулась – да и дома-то у нее, в общем, не было. Лишь посыльный принес тетке Анисье записку, что поступает Ниночка в Красную Армию.
Так в 16 лет ушла Нина вслед за фронтом. Сначала белье солдатское стирала, потом обучилась всяким связным премудростям, дослужилась до старшего сержанта.
В деревне она появилась в 46-м году, после демобилизации, - хорошенькая, в гимнастерке в талию и с двумя боевыми медалями на груди. «Мама, я демобилизовалась, паспорт выправила, теперь поеду в Москву, устроюсь, и тебя заберу», - так говорила Ниночка. Сходила на могилку к сестре своей Анфисе, поплакала, а рано утром уехала в далекий город. Беспаспортные деревенские позавидовали Нине, а за краткостью свидания родственники как-то ничего не успели расспросить про удалого капитана.
В Москве Ниночка устроилась на прославленный завод, получила сначала место в общежитии. Во время неустанных трудов по налаживанию работы заводского радиоузла познакомилась с ульяновским парнем Иваном. Иван был характером горячий, но надежный и добрый человек. Расписались, свадьбу не играли, но вскоре получили комнату в бараке. Тогда Нина и Иван приехали в деревню за теткой Анисьей. Деревенские родственники устроили скромное застолье. Тут удалось украдкой спросить у Ниночки про капитана. «А он еще в мае 45-го погиб», - так она отвечала.
Годы шли, потом бежали, потом летели… Нина и Иван жили дружно, вырастили двух сыновей – Валеру и Витю, родственников своих деревенских не забывали. Богатства много не нажили, но были ударниками труда, настоящими типичными героями эпохи развитого социализма. Лишь одна была особенность в жизни Нины Степановны: фронтовичка, ветеран войны, никогда она на День победы не ездила в сквер у Большого театра, никогда не стремилась встретиться со своими однополчанами. Не хотела, ну и ладно, чужая душа – потемки.
Иван недолго пробыл пенсионером, как-то враз постарел, заболел и умер. Нину Степановну окружили заботой сыновья и невестки. Зимой она чувствовала себя неважно, но к весне оклемалась. Накануне 9 мая она попросила сына Валеру, чтобы он съездил с ней к Большому театру, - захотела встретиться с ветеранами, поискать боевых друзей-товарищей. Валера удивился, но с матерью съездил.
Светило солнышко, но было прохладно. Нина Степановна вглядывалась в незнакомые лица, встретила кого-то знакомого, но словно искала и ждала еще кого-то. Пробыли мать и сын в центре Москвы до самого вечера, потом с чувством какого-то разочарования и недосказанности Нина Степановна заторопилась домой: «Ну что же, значит, так суждено быть». Валера ничего не понял.
Что он мог понять? А вдруг Нина Степановна надеялась встретить того капитана?
В душе всегда остаётся след от каждой пержитой любви
Наверное, Всю жизнь любила она того капитана, вот и не ездила на встречи, чтобы сердце лишний раз не бередить. А, может, и не погиб он вовсе - там такая неразбериха была. +
А я думаю, не погиб тот капитан в 45-ом. Нина просто так родным сказала, чтобы остальные расспросы прекратить. А он просто другую полюбил. Очень трогательный, душевный рассказ. +
Я тоже считаю, что капитан не погиб. Мало ли что у них произошло... а история правда душевная. + + +
Вот из таких частных историй и складывалась История страны, пережившей такую войну. Сейчас смотришь на шестнадцатилетних девчушек и никак не можешь представить, чтобы такое дитя - да в огонь войны. А ведь это было! У меня была соседка, баба Анастасия, (умерла в 2005-ом, да будет ей земля пухом!) она тоже ушла на фронт в шестнадцать, показывала фото фронтовое, снялась в сорок пятом на одной из улиц Берлина. Славное поколение! Я за! эту историю.
В этой истории больше любви и романтики, чем во всех соплежуйных откровениях "страдающих от потери любви" шестнадцатилеток.
