Первое образование у меня техническое, даже скажу больше – радиотехническое. Каким образом юное наивная девушка оказалось на специальности «радиотехника»? Да просто, поступила и все. Поступила, так надо учиться. С ребятами – сокурсниками я достаточно легко нашла общий язык, с кем-то дружба продлилась очень долгие годы, а вот с преподавателями… Редкие экземпляры нормальных мужиков, вроде физкультурника Михалыча, практически терялись в буйных «зарослях» наших радиотехнических кафедр.
Преподы у нас были в подавляющем количестве отставные военные, полковники, тихо выдавленные (видимо, за совсем дремучий идиотизм) из разных военных училищ и академий.
О, что они творили с нами, в сугубо гражданском ВУЗе! Во-первых, фамилии преподов были как на подбор: Орлов, Воробьев, Лебедев…Зав. кафедрой был профессор Соловьев.
Доцент Орлов принимал у нас зачет по основам телевидения 31 декабря с 9 утра до 8 вечера (пока не выгнал пьяненький институтский сторож), и за это время удосужился поставить только четверым. Доцент Воробьев не мог начать занятие, пока дежурный, построив группу, не докладывал молодцеватым голосом: «отделение 217 группы к началу лабораторной работы построено!». Доцент Лебедев был не просто солдафон, а еще и секретарь парторганизации, посему долбал нас военно-политической подготовкой. Но конечно же, лучшим был профессор Соловьев. На лекциях по сложнейшему теоретическому предмету «радиотехнические цепи и сигналы» он травил байки в лицах (на армейские темы, конечно же) безостановочно. Доходило до того, что уставшие от этих сценок студенты ворчали: «хватит баланду травить, материал читай!» Профессор не обижался а, подняв над головой учебник, говорил: «Вот смотрите, Гусев – вооот такая книга! В ней стооолько формул! А времени у нас мало!».
Ко мне, как с существу слабого пола, абсолютно не вписывающемуся в их армейское мировоззрение, преподы относились… старались никак не относиться. Считали заранее законченной дурой, неспособной запомнить даже закон Ома. Игнорировали на семинарах. С усмешкой предлагали перевестись на какой-нибудь швейный факультет, где глупой женщине место. Но я была тоже не лыком шита! К концу третьего курса я изобрела беспроигрышный метод борьбы с солдафонами. В общем, представьте, стоит у экзаменационной аудитории группа студентов мужского пола, ботанического вида, в руках методички, учебники, конспекты. Все заходят на экзамен скромно, с явно выраженным волнением. И тут появляюсь я: на голове «химия» гигантских размеров, оранжевые штаны, сиреневая блузка с вышивкой во всю спину, супермодные кроссовки, безумный макияж. Если кто-то помнит фильм «Авария – дочь мента», так вот эта Авария с меня была, наверное, срисована. Препод, увидев такое чучело среди студентов, слегка теряется, подзывает старосту : « А ЭТО действительно учится в Вашей группе? И до третьего курса доучилось? Точно? Ну тогда берите билет».
Когда чучело, то есть я, открывает рот и бойко начинает выводить формулы и нести попавшуюся в билете радиотехническую ахинею, препода переклинивает еще раз. «Надо же! ЭТО что-то знает!» - удивлению отставника нет предела. До второго вопроса дело обычно не доходило, ставили «хорошо», а иногда и «отлично». И в хорошем настроении я скорей бежала домой смывать боевую раскраску.
Только с профессором Соловьевым не удалась моя дуэль. Прилично зная предмет и изучив подходы к самолюбию профессора ( за время ответа надо было раз 5 повторить: «а эту формулу я вывела с помощью Вашей методички, профессор»), бесстрашно иду на экзамен. Мой внешний вид не произвел на профессора ожидаемого действия. Беру билет, готовлюсь, отвечаю. Профессор невозмутим: «Ваш ответ хороший, ответите на дополнительный вопрос, будет Вам пятерка». Соглашаюсь, что уж там. Экзамен мы сдаем в лаборатории, где много всяких приборов. Профессор Соловьев вытягивает из-под стола кабель от прибора и, зажав его конец в руке, предлагает мне ответить, что это за кабель. На самом деле это лотерея: вариантов ответа два - коаксиальный кабель (в центре штырек и оплетка) или многожильный (много штырьков) – но чтобы ответить правильно, нужно увидеть конец кабеля, который спрятан в профессорской руке. Эх, была - не была: «Коаксиальный», - говорю. Жестом профессионального картежника Соловьев разжимает кулак. Там вывод с множеством штырьков. Лицо у профессора делается довольное-довольное: «Неправильно, » - говорит, - « кабель многожильный, на такой простой вопрос не можете ответить. Идите, четверка.»
Я даже не обиделась на профессора. В лотерею мне никогда не везло, а профессор… потому он и профессор, а не какой-нибудь доцент.
Отличная история! Замечательная зарисовка птичьего двора! А Вы молодец! Хвалю тех, кто умеет выйти из положения+++ Lavanda
Интересно, а помимо Вас еще были девушки на курсе? А профессор хитрюга оказался. Оказалась Ваша пятерка у профессора в руках)) + ylchonok
вот пппаааадла Соловьев...никто ему ещё ток не подключал к кабелю, зажатому в руке? плюс.
Я бы точно подключила... Вот гад! А история хорошая, очень! +
Ага, классно рассказано. На профессора негодую. +
Эх, повыщипывать бы перья половине птичьего двора
Обычная вредность, которая бежит впереди логики у многих-многих людей. У женщин это пмс, у мужчин спермотоксикоз. Ему, может, и не очень нужно было Вас заваливать. А вот немного поднаср.ть - это святое. Так многие делают, к сожалению )) + kokoca
